Дима лежал на кровати. Свет в комнате был погашен, шторы на окнах задернуты. Глаза привыкли к темноте, поэтому он их плотно зажмурил, чтобы совсем ничего не видеть. За стенкой о чем-то громко говорили родители, шумел телевизор. Димке хотелось плотно зажать уши, чтобы и не слышать ничего. Он забрался под одеяло и накрылся с головой.
За то время, что он и Сашка были на юге, ситуация с родителями только ухудшилась. Прошла уже почти неделя с тех пор, как они вернулись домой, почти неделя, как они не виделись. Дима перевернулся на другой бок, сжавшись калачиком. На глаза то и дело наворачивались слезы, иногда ему не удавалось их сдержать. Он стал вспоминать эти сумасшедшие каникулы… ИХ каникулы. Память снова и снова рисовала легкие Сашкины поцелуи по утрам, их веселый смех, теплое море, злосчастную гору. За эту неделю, проведенную вместе, они все лучше познавали друг друга, познавали друг друга с неизвестных ранее сторон. Димка вспомнил горячую, немного солоноватую кожу Сашки, его черные мягкие волосы, его припухшие от поцелуев губы, и ему захотелось стонать в голос. Стонать от боли, от обиды, от чувства ужасной несправедливости. Ему хотелось пойти и накричать на родителей, сбежать из дома, выпрыгнуть в окно. Все, что угодно, только бы не эта мука. Но он по-прежнему неподвижно лежал.
Мать с отцом затихли, видимо, легли спать. Хотя Диму это не волновало. Он уже начал воспринимать родителей не иначе, как источник постоянной головной боли. Первые дни на него кричали едва ли не без умолку. Мать сквозь слезы, отец, периодически раздавая оплеухи. Такими Димка никогда их ещё не видел. Выпускали его только на учебу. Отец привозил его и забирал из универа сам каждый день. Его посещение лекций так же строго контролировалось через декана. В университет он поступил не в тот, в котором учился Саша, как задумывалось сначала. Родители перевели его как можно дальше, едва ли не на другой конец города. Телефоном ему пользоваться запрещалось, поэтому он совершенно не знал, что там с Сашкой. Хотя он и подозревал, что у того похожая ситуация.
Тяжело вздохнув, Дима снова перевернулся на другой бок и закрыл глаза. Надо поспать.

- Дим, слушай. Ну, ты сам не свой… я тебя таким ещё никогда не видел,- сказал парень, садясь возле Димки. Это был его бывший одноклассник, который волей судьбы теперь оказался и его одногруппником.
- Все нормально…- ответил блондин, бесцветным взглядом уткнувшись в свою тетрадь.
- Ну-ну, оно и видно,- не поверил парень.
- Слушай, не сейчас, ладно?..- отмахнулся Димка - Голова болит…
- Ну, как хочешь,- пожал плечами тот, прежде чем уйти. Дима поднял глаза и огляделся. Все вокруг казалось ему каким-то блеклым, неинтересным.

В таком темпе пролетел месяц. С каждым днем Дима все больше чах. Родители уже не донимали его руганью, но методы свои не смягчили. Мать почти каждый день спрашивала его, не присмотрел ли он себе девушку в университете. Отец даже притащил в дом какое-то порно с уклоном на то, как настоящие, по его мнению, мужчины должны обращаться с девушками. Правда, в итоге сам же его и смотрел. Димке казалось, что он скоро сойдет с ума. Единственное, что его спасало – это компьютер. Интернет ему, конечно, отрубили, но запароленные папки никто удалить не мог. Среди завалов СасуНару были и их с Сашкой фотки. Вот они стоят на берегу моря, счастливые, улыбаются. А вот сидят ночью на террасе, их руки сплетены, оба смотрят наверх, на звезды. Вадим тогда здорово подловил их с фотоаппаратом. А вот Сашка… Димка даже сглотнул. Сашка стоит возле ржавой кровати. У него мокрые волосы, на теле лишь полотенце, слабо держащееся на бедрах. В руке кисть винограда, одну ягоду он прихватил губами. Тогда они как раз вернулись с моря, у Сашки было игривое настроение, и он согласился немного попозировать на фотоаппарат.
Так Димка и жил. Одними воспоминаниями. Счастливыми воспоминаниями…